Маузер «малютка» стал достойным противником браунинга

Оружейная марка «Маузер» чаще всего ассоциируется с внушительным пистолетом, ставшим символом революции 1917 года. Но, например, товарищ Сталин предпочитал совсем другой маузер, прозванный «малютка».

Прославивший фирму «Маузер» пистолет К96 был известен своей мощью и дальнобойностью, а если пристегнуть к нему сзади кобуру, он превращался в подобие маленького карабина. Это оружие приобрело известность во время англо-бурской войны благодаря эффективности при близком огневом контакте.

Первый блин комом

В дальнейшем К96 широко раскупался частными лицами, преимущественно из тех, кто любил путешествовать либо просто хотел пощеголять с оружием помощнее и подороже. Дополнительный спрос обеспечивали офицеры, которым позволялось иметь такие пистолеты в качестве внештатных. Однако, увлекшись перспективами частного рынка, руководители фирмы вовремя не отреагировали на пожелания военных. И в результате штатным армейским пистолетом германской армии стал люгер (он же парабеллум).

Осознав ошибку, Питер Пауль Маузер решил предложить новую разработку. Пистолет М1910 тоже рассчитывался под кобуру-приклад, но, по сравнению с предшественником, имел два преимущества. Во-первых, магазин с патронами размещался не перед ударно-спусковым механизмом, а в рукояти, что улучшало балансировку оружия. Во-вторых, конструкция изначально создавалась под штатный армейский патрон 9×19 мм «парабеллум».

Однако два преимущества оказались перечеркнуты малоудачным конструкторским решением с полусвободным затвором. При такой схеме отвод затвора при выстреле начинался только после вылета пули из канала ствола, для чего в передней нижней части пистолета установили опорный щиток.

Такое решение ослабляло отдачу и, следовательно, повышало точность стрельбы. С другой стороны, в модели появилось больше мелких деталей, что усложняло разборку и не повышало надежность. Таких пистолетов в 1910 году было изготовлено около 200 штук, но германские военные чиновники решили сохранить верность парабеллуму.

Некоторым утешением для фирмы стал заказ от бразильского военно-морского флота. Но и здесь пришлось учесть несколько дополнительных пожеланий заказчика, что было связано и с дополнительными расходами. И тогда Питер Пауль Маузер сделал сильный ход, поручив инженеру Йозефу Никлю переделать модель 1910 года под широко распространенный, но характерный только для штатского оружия 6,35-мм патрон неизменного конкурента браунинга.

Такое решение давало несколько преимуществ. Схема свободного затвора упростилась, так что пистолет стало можно разбирать, не используя инструменты, — дело для начала XX века почти невиданное. Габариты пистолета уменьшились до 136 мм в длину при общей массе 450 г. Правда, у главного конкурента в секторе карманных пистолетов браунинга 1906 года (прозванного «жилетным») габариты были еще меньше, но всего на 20 мм и 100 г соответственно. Зато большая длина ствола маузера (78 мм против 53 мм) позволяла вести огонь более точно. На повышение меткости работали также более удачная конфигурация ручки и лучшие прицельные приспособления.

По боезапасу детище Никля и вовсе превосходило конкурента на два патрона. Собственно, можно сказать, даже на три (десять против семи), но засылать десятый патрон при заряжании в ствол все же не рекомендовалось во избежание возможных перекосов.

Поскольку такие пистолеты-«малютки» предназначались для ближнего боя, огромное значение имела скорость заряжания. И здесь маузер тоже обошел браунинг. О том, что боезапас израсходован, стрелка обычно оповещал щелчок бойка вместо выстрела. На маузере, благодаря наличию затворной задержки, о том, что патроны закончились, сигнализировал автоматически фиксирующийся в заднем положении затвор. Это давало выигрыш времени в 1-2 секунды.

Еще 1-2 секунды выигрывались благодаря тому, что вставленный новый магазин срывал с задержки затвор, который автоматически досылал патрон в патронник. Соответственно отпадала необходимость передергивания затвора. Эти 2-4 секунды в ближнем бою (на дистанции до 25 метров) вполне могли оказаться решающими.

Другой полезной деталью был указатель наличия патрона в патроннике. Соответственно, определить, взведен пистолет или нет, можно было даже в темноте, на ощупь.

Понятно, что брать такого «малютку» на вооружение германская армия не могла, но покупать его своим офицерам разрешила. Молва о новом оружии пошла по России, Австрии и Германии. Поскольку немецкая продукция всегда ассоциировалась с качеством, по объему продаж в России «маузеры-малютки» быстро потеснили своих конкурентов. «Жилетные браунинги», которые до его появления стоили 30-35 рублей (в классах от обычного до «люкса»), подешевели чуть ли не в два раза. М1910 стоили подороже — 22-26 рублей, — и все равно именно им часто отдавали предпочтение покупатели.

Модель заинтересовала руководство германской полиции. Однако калибр 6,35 мм показался мелковат, поскольку не обеспечивал достаточно высокой убойной силы. Стражам порядка все-таки чаще приходилось думать не о самообороне, а о задержании преступников. И компания «Маузер» пошла навстречу солидному заказчику, решив создать специальную модификацию под более мощный патрон вездесущего «браунинга» калибра 7,65 мм.

Конечно, за это пришлось заплатить увеличением габаритов до 154 мм в длину и 650 г массы. Боезапас уменьшился до восьми патронов. Зато, помимо точности и убойной силы, почти вдвое увеличилась дальность стрельбы — до 50 метров. Конечный продукт получил маркировку Mauser М.1910/14. Под этим именем он и пошел в серию.

Мал, да удал

Эта модель была последней запущенной при жизни Питера Пауля Маузера и предназначалась только полицейским подразделениям. Однако в условиях Первой мировой войны на многие вещи стали смотреть шире. Наращивать производство хорошо себя зарекомендовавшей модели было проще, нежели пытаться создавать нечто новое. А офицеры — начиная от лейтенантов и вплоть до фельдмаршалов — хотели в качестве средства индивидуальной защиты именно такой пистолет — надежный и компактный. Так что выпущенный в Германии в количестве 100 тысяч экземпляров Mauser М.1910/14 оказался самой массовой модификацией в семействе «маузеров-малюток».

Естественно, кто-то из германских офицеров попадал в плен, а их пистолеты переходили к русским офицерам. И те, конечно, оценили, что не продававшийся в России чуть более крупный и созданный под 7,65-мм патрон вариант «малютки» во фронтовых условиях намного удобнее того варианта, который имелся в отечественных магазинах.

Он был действительно эффективен в ближнем окопном бою, хотя и не лишен недостатков: чувствителен к загрязнениям, частенько давал осечки. В общем, налаживать его серийное производство на российских предприятиях было все же нерационально, поскольку и винтовок-то порой не хватало. Здесь же речь шла об индивидуальном оружии. Соответственно, разжиться «малюткой» можно было только в качестве трофея, что предопределило его некоторым образом элитность в России.

В аналогичном элитном положении оказался, кстати, и К96. Но если «маузер-великан» предпочитали командиры и чекисты, то «малютка» скорее ассоциировался с партийной номенклатурой. «Старший брат» все-таки больше подходил для условий фронтового боя, а «малютка» годился, только когда враг находился совсем близко или близко настолько, что лучше уж застрелиться. Например, Сталин, который лично в атаки не ходил, но и трусом не был, носил в кармане «малютку» вплоть до конца 1920-х годов, пока не обзавелся многочисленной и хорошо подготовленной охраной.

Что касается Германии, то в 1934 году пистолет снова модернизировали для полиции. Однако выиграть конкуренцию у созданного пятью годами ранее вальтера все равно не получилось. Зато «малютка» прижился в штурмовых отрядах СА, что дало возможность продлить его серийный выпуск до 1939 года.

Разумеется, уже выпущенные пистолеты никто не списывал, и с началом Второй мировой войны они оказались востребованы среди летчиков, моряков и эсэсовцев. А вот каким-либо ажиотажным спросом среди советских бойцов такие трофеи не пользовались. Они ведь не знали, как этот пистолет ценил Сталин.

Источник